Локальная группа: вдали от молота и наковальни
Сегодняшний текст для нас написал Евгений Тымчик, вокалист одесских коллективов Septa и The Nietzsche, а также один из создателей музыкального сервиса Louder.me. В своем блоге Женя размышляет о том, как так называемая DIY-сцена пришла к своему сегодняшнему состоянию, можно и стоит ли там что-то менять, да и что вообще такое локальная группа и как ей живется в 2019-м.
Чему смеетесь? Над собою смеетесь!.. Эх, вы...
Н.В. Гоголь
Идея именно такого текста, как наваждение, мучила меня уже больше года, а именно после моей лекции на Kyiv Music Days весной прошлого года. Проблема для меня непростая, можно даже сказать профессиональная, ну и, конечно же, во всех смыслах личная. Если отбросить в сторону все мои шутки, мемы и издевки о локальных группах, то у меня действительно душа болит, как представлю то, с чем сталкиваются музыканты в начале своего тернистого пути к умеренному успеху: дефицит признания, тревога, неуверенность в себе, колоссальные затраты, жертвы, которые приносятся регулярно — я это все знаю, как никто другой. Дорогостоящее хобби, так я всегда называл занятие музыкой, и все это было бы действительно так, но в отличие от коллекционирования марок и нумизматики, это, все-таки, в первую очередь творчество.
Одно из первых выступлений группы Septa
Но, помимо творчества, это еще и бизнес, и именно при столкновении этих двух составляющих и появляются те самые искры, которые мы называем хитами, и куется настоящая популярность. Тяжело проследить в какой момент это стало именно так, и что этому предшествовало, но музыкальная индустрия в том виде, в котором мы ее знаем сейчас, зародилась в конце 1920-ых, когда компании, которые занимались печатью и продажей партитур с нотными записями классической музыки, стали одновременно перепрофилироваться в производителей сначала граммофонных цилиндров, а затем и пластинок. Так, собственно, и появились те самые мейджер лейблы, и первым из них был Columbia Records. Радио повсеместно входило в жизнь всех слоев населения, в то время, как концерты с живыми музыкантами все еще оставались прихотью людей побогаче, в каком-то смысле это напоминает ситуацию с интернетом в начале 00-ых, когда все внезапно стало бесплатно и доступно. Бизнес стал обретать все более понятные очертания: лейбл записывает песню артиста, получает на нее всеобъемлющие права, продает ее на пластинках, собирает отчисления с радио ротации. Такое де-факто состояние продлится очень и очень долго, больше пятидесяти лет.
Вся система была построена таким образом, что войти в нее откуда-то извне не представлялось возможным. Студийное время было не по карману ни одному музыканту, попасть на радио без лейбла было просто невозможно, ну и в принципе делать что-то самостоятельно не имело никакого смысла. Все мечтали быть услышанными и найденными, а дальше уже будь что будет. Предложение настолько превышало спрос, что сам по себе образовался порог вхождения: без реального таланта и умения владеть своим инструментом делать здесь было ничего. Магнитная лента не бесконечная, время буквально равно деньги, поэтому если ты не идеально записываешь свои партии с первого раза (цифровое редактирование треков в полном объеме придет только в начале следующего века), то ищи другую работу. Потому что быть музыкантом тогда это была самая настоящая работа, с зарплатой и трудовым договором, и даже в биографии групп того времени можно найти, как тот или иной участник был уволен из коллектива или за пьянство, или за непослушание. Дела обстояли так довольно долго, пока не появился хардкор панк, точнее пока лейблы не увидели в нем потенциал получения прибыли.
Фредди Меркьюри о том, что удерживает группу вместе уже столько лет
Как и любая контр-культура, хардкор был против того, как была устроена музыка на тот момент. Причем, против всех аспектов — как бизнеса, так и искусства. Поставить все с ног на голову: если петь, то кричать, если играть, то плохо, если выглядеть, то омерзительно. Я не буду вдаваться в подробности того, что именно происходило в эти бурные 80-ые, из знаковых событий: The Clash, Ramones и Sex Pistols были подписаны большими лейблами, группы типа Black Flag и Minor Threat стали у истоков первых по-настоящему больших независимых лейблов, и тяжелая музыка изменилась навсегда. Можно сказать, что в то время произошел водораздел, обозначился новый статус-кво, и рынок начал сегментироваться.
Не буду долго рассуждать о том, что тогда творилось в Европе, или с хип-хоп сценой, в конце концов, этот текст не об этом, но однозначно все эти события повлияли на формирование того феномена, который мы сейчас называем локальная группа. Но самым важным фактором, конечно же, станет цифровая революция. Именно новообразованная доступность, как инструментария для производства музыки, так и для ее продвижения надует тот самый мыльный пузырь локальной сцены. И катализатором этого процесса, как и с хардкором тогда 25 лет назад станет протест, в этот раз не против формы, а против процесса, а именно бизнеса, и протест этот вложится в три простые буквы DIY.
Один из лучших фильмов об американской хардкор сцене
Сделай это сам. То, что нельзя было представить себе еще пятьдесят лет назад, становится возможным: цифровые интерфейсы, дешевая китайская аппаратура, а самое главное знания, которые теперь благодаря интернету можно получить моментально. Начинает образовываться целый пласт самоучек, и они во всем и повсюду, зарождают основы нового рынка предоставления услуг — пусть и не совсем легальный, пусть и сарафанный, и чаще на бартерной основе, но он отличен от того, что было. Чем дальше идет прогресс, тем больше можно делать самостоятельно, уже не только записывать, но и сводить, не только снимать, но и монтировать, не только печатать диски, но и продавать их. За десять лет все встало с ног на голову, и в этой голове гудело лишь одно: "Лейблы больше не нужны!", а с приходом стримингов и цифровой дистрибуции, так и подавно, музыканты могут сами все забирать себе в карман.
Этот необузданный конь будет биться под натягиваемым на него седлом недолго, как и с партитурами сто лет назад, лейблы пусть и инертно, но сориентировались, что диски больше продаваться не будут, и надо, все-таки, взглянуть на эту штуку, которую называют iTunes. И это окно возможностей захлопнулось, но щели все-таки остались, и в эти щели снова пролезли новые независимые платформы, площадки типа SoundCloud и Bandcamp, студии звукозаписи, букинг агентства, и фестивали, которые работали уже напрямую с артистом. И теперь после такой грандиозной преамбулы я готов перейти собственно к сабжу: локальная группа, почему это смешно и почему это грустно, почему это хорошо и почему это плохо.
Альбом был записан на инструментах полностью сделанными группой самостоятельно и является апогеем DIY-движения
Во-первых, почему, все-таки, именно группа? Почему не артист? Тут нужно уточнить, что не все жанры подвергнуты всему тому, что было описано выше в одинаковой степени. Например, электроника стала независимой чуть раньше, а хип-хоп позже, чем это произойдет именно с рок-музыкой, и именно такое стечение обстоятельств и времени сложилось в то, что каждая группа сформированная в начале 2000-ых поверила в то, что всего добьется сама. Не исключено также, что и DIY-майндсет подразумевают, все-таки, группу участников, потому что сделать все самому одному выходит сложнее, чем самим нескольким. Но факт остается фактом, с начала прошлого десятилетия количество новообразованных групп растет экспоненциально, подпитанные нигилизмом гранжа 90-ых, с гонором ню метала эры MTV, и под завязку наполненные амбициями они начинают творить. По сути, то, что происходило эволюционно последние сто лет, случилось революционно за десять, и в таком же порядке. После того, как все обзавелись местом для репетиций и сочинили свои первые песни, пришло время для выступлений. Клубы были под стать группам, голодная публика пока еще не понимала, что происходит, и первые концерты проходили с аншлагами и радушным приемом. Это потом уже радостное восклицание "Ты играешь в группе!" заменится на недовольное "Ты играешь в группе…".
"Звучание коллектива сложно охарактеризовать одним жанром."
Ну и во-вторых, стоит разобраться, что такого локального в этих группах? Выражение перекочевало из английского и означает местный, но при этом имеет весьма обидную коннотацию, в смысле, что на национальном или мировом уровне ты ничего из себя не представляешь. В итоге, локальная группа стала синонимом того, кто будет играть на разогреве у приезжих гастролеров. Затем это, конечно, превратится в pay-to-play, что являет собой мерзкий способ для организаторов минимизировать финансовые риски, но и в то же время является следствием перенасыщения локального музыкального рынка. Амбициозных и молодых становится так много, что если представить, что каждая такая группа в итоге выпустила бы альбом, то это было бы больше, чем вся записанная музыка за последние пятьдесят лет.
И, наверное, это хорошо, что не каждой группе было суждено записать альбом. Потому что именно качество самого материала и его исполнения станет предметом большинства насмешек и мемов. Полное отсутствие само-осознанности, слепое подражание кумирам, в купе с гиперболизированным чувством собственной важности и планами мирового господства — такой комбинацией сложно заслужить почитание, как слушателей, так и других музыкантов. Локальность еще усугубляется тем замшелым представлением о мире вокруг, которое можно попросту назвать провинциальностью. Проще говоря, локальная группа это та, которая не может дать самой себе ответ на вопрос, кем она в итоге хочет быть: большой рыбой в пруду или маленькой в океане?
О том, как вести свои социальные страницы подробнее написано тут
Виной такому положению вещей стало отсутствие денег, а в следствие и бизнеса в этом культурном пласте. Здесь можно спорить, как о курице и яйце, что было первым: перенасыщение или упадок, но правды это не изменит — групп становилось все больше, а денег все меньше. Это породило достаточно нездоровую конкуренцию, которая напоминало детскую игру "Царь Горы", но некоторые сцены, наоборот, сплотились вокруг взаимной поддержки. И, когда пришло время записывать свои первый треки, то без такой поддержки было не обойтись. Стоит напомнить, что тогда ничего еще не было понятно: да, была уже какая-то аппаратура, и было программное обеспечение, и были знания, которые просачивались по разным каналам. Также, присутствовало и отравленное предоставление о том, как должно быть — то есть что такое фирма. Но вот, как ее сделать никто еще толком не знал.
У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, а кто-то в итоге стал профессионалом и сделал из этого карьеру. У начинающих звукорежиссеров были первые подопытные, а у групп первые демо-записи. И записывались они там, где получится: в клубах, на репетиционных точках, в квартирах, запись вокала в платяном шкафу, например, не была чем-то необычным. Качество этих песен, конечно, оставляло желать лучшего, но уже за десять лет будет произведен такой рывок, как в накоплении, так и в сведение материала, что к середине 10-ых можно будет выпускать релизы, которые ничем не будут уступать западным, но при этом с десятикратно меньшим бюджетом производства. Цифровые камеры и программное обеспечение для монтажа тоже не отставали, и те первые попытки в клипы, которые раньше вызывали умилительную улыбку, теперь превратились в то, что можно было увидеть тогда по ТВ, и опять же, произведено это было гораздо дешевле, чем привыкла индустрия на тот момент.
Локальные группы и капитализм третьей волны
И что теперь: локальная группа звучит, как настоящая группа, выглядит, как настоящая группа, и ездит в туры, как настоящая группа. Но почему тогда она все еще не настоящая? Внимательный читатель уже должен знать ответ на этот квази-риторический вопрос: главное отличие это, конечно же, отсутствие бизнеса. Все есть, музыка есть, концерты есть, фанаты есть, а бизнеса нет. И нельзя сказать, что никакие деньги не зарабатываются, правда больше тратятся, но риски, связанные с возвратом инвестицией именно в этом направлении, крайне непривлекательны. Поэтому все и вывозится на своих плечах, но вкладывать деньги, силы и время в себя это, можно сказать, даже приятно. А если задать себе неудобный вопрос, а вложил бы ты столько в кого-то другого, и насколько хорош должен быть этот кто-то другой? Ведь хобби не бизнес, но у музыкантов, все равно, возникают какие-то иллюзии и ожидания заработка, гонораров, и выплаты роялти. Но с другой стороны, музыканту без веры в свой собственный успех и ставки на самого себя нечего даже и думать заниматься таким неблагодарным делом. И в этом парадоксальном противоречии и пытается балансировать эта новая еще никем неприрученная современная аматорская музыка. Конечно, есть примеры и самостоятельных единиц, у которых получается зарабатывать, и независимых лейблов, которые смогли, но это все равно симулякры того положения вещей, против которого и взбунтовалось поколения интернета и вседозволенности, и по сути, музыкальная индустрия им говорит: играйте по нашим правилам и тогда у вас, может быть, получится.
То, что мне хотелось бы писать о каждой украинской группе
Действительно новыми способами получения прибыли и финансовой стимуляции своих проектов являются донаты, патреон и краудфандинг, и в корне лежит концепция того, что фанату приятно быть соучастным и помогать группе напрямую, вступая с ней в валютный диалог с минимальным количеством передаточных звеньев. И в будущем мы будем наблюдать увеличение этой тенденции, и группы, которые призывают своих немногочисленных фанов поучаствовать в финансировании их творчества, перестанут называть попрошайками, и давать советы пойти устроиться на нормальную работу. Так уже живут тысячи ютуб-блоггеров и инстаграм-инфлюенсеров, поддерживать таких криэйтеров часто низкосортного контента для кратковременного развлечения не считается зазорным, и с этого никто особенно не смеется, и прямо на наших глазах это превращается в самую настоящую индустрию развлечений. Что же смешного в том, что кто-то вместо пятнадцати-секундных вайнов хочет делать музыку, которая, вроде как, искусство?
Мерч группы While She Sleeps, на котором убедительно написано, почему его нужно купить
На то есть несколько причин, и я бы начал с объективных. Перенасыщение сегмента, что вообще смеха не должно вызывать, и в долгосрочной перспективе приводит к повышению конкуренции, появлению инновационных подходов, и вообще к развитию, и, в конечном итоге, так все и произойдет. Но не стоит забывать, как все было так устроено раньше, а раньше музыкальная индустрия по своей сути была одним большим талант-шоу и выполняла функцию фильтра. И мы, как слушатели, получали только финалистов, а о всех, кто не прошел кастинг, мы вообще ничего не знали. А теперь, когда каждый может записать все что угодно, выложить на все стриминги, залить на ютуб снятый на телефон видеоклип, и поехать в тур по европейским клубам — где этот фильтр? А судьи кто, да?
И после того, как все эти клапаны повскрывались, дамбу по-настоящему прорвало: полилось и хорошего, и плохого, и как на любом кастинге распределение получилось логарифмическим, то есть чем хуже, тем больше, чем лучше, тем меньше. А разбираться в этом всем приходится невинным наблюдателям, для которых музыка это то, что играет в наушниках из предложенных плейлистов, и два-три раза они еще готовы сойти с этих рельс, чтобы посмотреть первый клип неизвестной группы, который им подкинула таргетированная реклама, массовая рассылка или заветный комментарий под фотографией в инстаграме, но после трех страйков, они вернуться обратно к подборкам и трекам со звездочками. И вот после такого неудачного опыта клеймо локальной группы и приобретает ту самую негативную интерпретацию, и порождает за собой раздражение и снисхождение, которые выливаются во фразы типа "лучше бы совсем без саппорта" или "а вы не пробовали кавера играть".
Примерно так, для непосвященного слушателя, звучит любая локальная группа
К тому же, вся эта ситуация усугубляется тонкой душевной организацией чуть менее, чем всех людей искусства, которые излишне серьезно относятся к своим произведениям, абсолютно не воспринимает любую критику, и ошибочно отождествляют себя со своим творчеством. Коммуникация с окружающим миром превращается в дуэль, где ты подвержен постоянной атаке, как со стороны коллег, так и просто интересующихся, и в ответ это порождает болезненное состояние рефлективной защиты, как своих творений, так и себя самого. Такой контр-продуктивный уроборос влечет за собой неуверенность в себе, которую в шоубизе посчитают просто не сексуальной, но бывают и диаметрально противоположные случаи, где отсутсвие качественного материала усиливается излишней самоуверенностью, что, в итоге, выглядит даже более комично.
И этого всего не было бы, если бы группы не симулировали то, что в корне своем является бизнесом, и вокруг чего принимаются именно бизнес-решения, ведь в сухом остатке все меряется сугубо коммерческими показателями: количество стримов, проданных билетов, футболок и дисков. Это не призыв всем музыкантам резко становиться бизнесменами, начинать выводить ключевые показатели и коэффициенты роста, и превращать свою музыку в массовый продукт. Как раз, я об обратном: надо помнить, кто ты есть, и для чего ты это делаешь, тот, кто честен с самим собой, честен и со всем миром. Можно купить просмотры и лайки, хакнуть самые хитроумные алгоритмы, но вот искренний месседж подделать нельзя, без содержания есть только пустая оболочка, шарик, который лопнет от любой насмешки и негативного комментария, а вот то ли дело ядро… Далее должна была последовать нелепая игра слов про хардкор и ядра, но я ее удалил.
Таким был последний слайд моего выступления на KMD, где я сравнивал мейнстрим и андерграунд
Мне тридцать лет, я, как и все миллениалы, страдаю от выгорания: постоянно нахожусь в состоянии того, что я ничего не успеваю, эта тревога перманентна. Времени на развлечения, друзей взять неоткуда. Поэтому музыка для меня — это возможность часто видеться и проводить время со своими друзьями. При этом делая что-то важное. То, что может повлиять и на других людей. То, что останется после того, как не станет нас. Это больше не хобби, и никогда не станет бизнесом, это способ существования, часть нашего генома. Деньги и слава остались в прошлом веке, иллюзии губительны. Мы все вдали от того места, где куются золотые медали, но это не значит, что здесь нет искр, которые со временем могут превратиться в самый настоящий пожар. Поэтому я бы закончил словами Бетховена: "Музыка должна высекать огонь из души человеческой", а не копеечки из карманов.
