Yotsuya Kaidan: Ты должен надрывать горло только тогда, когда тебе действительно больно

Недавно одесситы Yotsuya Kaidan поделились долгожданным дебютным альбомом, который получил название "Крошка–комета", и для того, чтобы вы смогли полноценно воспринять данный релиз, перед прослушиванием советуем ознакомиться с концепцией альбома.

Мы собрали парней за несколько часов до концерта-презентации альбома, чтобы расспросить о новом звучании, процессе записи и не только. На наши вопросы отвечали: Валик (вокал), Артем (гитара), Лёша (гитара), Федя (бас) и Юра (барабаны).

Юра: Для того, чтобы провести с нами хорошее интервью, нужно понять одно: металл – это фэшн.

- Поздравляю с выходом долгожданного дебютного альбома. Все ли удалось осуществить из задуманного?

Валик: Да, мы довольны результатом.

Юра: Я очень доволен

Валик: Я даже, когда выкладывал репост себе на страницу, написал, что это первый альбом, которым я на 100% доволен.

Артем: Вообще, хотелось бы, чтобы у нас было чуть больше времени, чтобы мы успели попробовать всякие штуки, которые хотели, но и без них вышло круто.

Леша: Мы и так много чего нового попробовали, на самом деле. Была масса вариантов, и мы остановились на самых интересных и оптимальных.

Валик: Изначально были задумки с дополнительными инструментами, безумными скрэтчами – приглашали диджея, чтобы он запилил модные штуки, но потом мы поняли, что пока создавали эти песни, они образовались в некую структуру, похожую на живой организм. Этот живой организм полностью состоял из всех нас, участников группы. Мы пробовали записывать клавиши, пробовали экспериментировать с виолончелью (как на ЕР "Too Sad To Tell You"), но поняли, что здесь это очень чужеродно вписывается – этот живой организм разрушается под малейшим дуновением извне. Поэтому на альбоме осталось только то, что мы делали сами – нет ни одного звука не нашего производства. 

Лёша: Звучание альбома тесно связано с его концепцией и лирикой, которая оказала существенное влияние на мою работу. Когда дело дошло до сведения, для меня это была уже не просто музыка, а масса глубочайших эмоций каждого из нас, сосредоточенная в звуковых вибрациях.

За сведение я садился, ощущая полную свободу действий, так как материал воспринимался мной как что-то новое и необычное, и какой-то референс искать было бессмысленно. Мне сразу было понятно, что этот альбом живет своей жизнью, и пытаться его преподнести как что-то привычное в рамках типичного звучания группы — ошибочный путь.

Первым треком, который я сделал и который впоследствии задал звучание всему альбому, стал "Мистицизм". Так получилось, что я сразу глубоко прочувствовал энергетику песни и посыл, скрывающийся в её словах. Когда были записаны вокальные партии, я взглянул на эту песню совершенно по-другому, и мне очень хотелось донести этот взгляд до слушателя. Я подсознательно воспринимал этот трек как что-то попсовое, стильное и модное, несвойственное такому направлению музыки. В каждом звуке мной ощущался дух ночных клубов, дорогих напитков, красивых, одетых со вкусом людей. Эти образы шли фоном, переплетаясь с тяжелыми риффами и взрывными барабанами, но при этом не имели прямого отношения к участникам группы, к тому, какие мы есть на самом деле. Мы словно находились там, но при этом не были частью этого искусственного мира, этой клубной атмосферы.

И я хотел сделать так, чтобы характером своего звучания эта композиция вписывалась в эти мрачные и в то же время красочные танцполы, усеянные людьми, убегающими от реальности. Мне искренне хотелось, чтобы эта музыка не звучала чужеродно в таком пространстве, словно давая понять, что не нужно быть эмо-рокером, чтобы иметь право выплеснуть свои эмоции, слушая наши треки. И чтобы каждый, в независимости от своего душевного состояния, мог включить наши песни и погрузиться в другой мир, гораздо более настоящий, чем тот, который можно увидеть в ночных клубах. И звучание альбома из-за этого получилось очень своеобразным. Оно не рокерское и не метальное. Я читаю в нем какой-то клубный стиль. И мне это очень нравится. Такой фешн-метал, а никакое не эмо и не скримо. 

- Альбом удивил новым звучанием и вокалом. А точнее, вокалами. В связи с этим два вопроса: как так вышло, что Федя и Юра стали петь? Что для тебя проще, Валик: петь чистым или кричать?

Валик:. Вообще, изначально все эти песни были записаны с криками. Мы переписывали вокал на весь альбом несколько раз. Сначала записали крики, а потом я хотел записать feat c Аликом Южным из Bicycles for Afghanistan (песня "Ар Брют»"). Я хотел, чтобы он спел припевы – скинул ему демки, и он сказал, что это очень круто, и что он споёт. Нам нужно было записать, как ему примерно нужно спеть. Я зашёл в вокальную кабину, спел… и в наушниках молчание. Я подумал: "все, наверное, так плохо спел, что аж стыдно отправлять". И парни говорят: "А почему ты сам не споёшь?". Я говорю: "Да я не умею я петь", "Да не, чувак, все нормально. Давай сам спой.". В итоге мы переписали практически весь альбом заново. Только в "Звоне солнца" оставили пару дублей из первых записей, а весь остальной альбом был от начала до конца переписан. Мы решили, что спокойный вокал круче, моднее, современнее и самобытнее звучит. Тот же "Мистицизм", к примеру, изначально полностью был с крикливым вокалом. Но когда мы с Лёшей (нашим гитаристом и звукорежиссёром) сделали версию со спокойным, монотонным вокалом, который словно вальяжно набрасывает на музыку слова – он получился более искренним, потому что те строчки, которые я пою там, рассказывают о таких вещах, о которых люди обычно не кричат.

Это вообще большая проблема скримо: люди орут о таком, о чём, в принципе, никогда бы не кричали в жизни. Ты должен надрывать горло только на тех местах, когда тебе действительно больно, а если ты орёшь что попало – значит, просто следуешь канонам жанра, но не вникаешь в него. Если послушать европейские или американские группы, можно услышать, что у них у всех есть части, где они декламируют текст, части, где поют, части, где они кричат истерично, и части, где поют хором. Мы постарались сделать то же самое, но наш слушатель просто к этому пока что не совсем готов и, я думаю, должно пройти время, чтобы они выкупили, что этот альбом никакой не "попсовый" и "зашкварный", а максимально искренний. Мы не побоялись разрушить стереотипность, что скримо – это всегда только крики.

По поводу второго вопроса: мне проще говорить. Петь на лайвах пока что сложно даётся. На записи это, конечно, самые удачные дубли, плюс мы накладывали дубли один на другой, чтобы убедительнее звучало. Конечно, проще прокричать или проговорить что-то, а чистый вокал требует намного больше концентрации, умений и знаний. Поэтому мы сейчас над этим активно работаем, чтобы в туре не упасть лицом в грязь.

- Кстати, о турах. Слышал, что вы собираетесь в европейский тур и, в том числе, выступите на фестивале Cry Me A River. Расскажите подробнее.

Валик: Этот культовый фестиваль проходит в Версмольде (Германия). Он ежегодный и проходит уже кучу лет. Туда ездили выступать практически все "титаны" стиля, из классики: Shikari, Republic of Dreams, June Paik, Battle of Wolf 359. Там играло очень много групп, которые были для меня чем-то недосягаемым, когда я только начинал слушать этот жанр, а теперь и мы рубим на этом фесте – это очень приятно. Мы букали тур, я предложил Юре написать организаторам, и они ответили, что с удовольствием примут нас.

Тур начинается с Барселоны, 5 или 6 городов в Испании, потом едем через Францию, во Франции не так много концертов, к сожалению – сейчас там сцена не так активно развита. Пересекаем Францию, оказываемся в Германии, где будет несколько концертов с классными группами. Кстати в Испании почти все концерты будем играть с крутой группой Boneflower. Это очень клёвая местная группа, мы с ними списывались в инстаграме, они выражали взаимные респекты. В Германии будем играть с не менее крутыми Respire, Love/Lust.

- Какой трек из альбома дался легче всего, а какой сложнее всего?

Валик: "Мистицизм", наверное, дался проще всего, потому что фактически за одну репетицию мы довели его до ума.

Федя: Даже ее рабочее название располагало – "Первая новая". Когда дело дошло до самой записи, первые демки были именно ее. Ведь что нужно попробовать записать первым? То, что играем уже дольше всего. Это была самая первая вещь, которую мы сыграли, когда собрались таким составом.

Валик: Причём интересный факт: некоторые песни до конца сформировались непосредственно во время записи альбома. Это было сделано умышленно, потому что "To Sad To Tell You", к примеру, изначально был альбомом-экспериментом. Мы с Артёмом собрались вдвоём и поняли, что хотим что-то записать – соскучились по студии, по студийной работе и записали его. Это был чисто студийный проект. Мы пригласили клавишницу, виолончелистку, Юру, как офигенного сессионного барабанщика и, в итоге, всё так срослось, что Лёша (который нас записывал) стал у нас на вторую гитару, Юра вошёл в постоянный состав, а Федя, который нам тогда помогал продавать футболки, остался басистом.

Так что ЕР собрал этот состав каким-то магическим образом, и мы решили сохранить эту магию и в альбоме. Несколько треков, которые были просто набросками, сформировались на записи, и я уверен, что ты даже не скажешь, какие именно треки это были. Кстати говоря, один из этих треков, мне кажется, в будущем, когда люди выкупят всю суть и мощь альбома, стрельнет больше всего. Кстати, возвращаясь к вопросу: вот эта песня давалась сложнее всего.

- "Крошка – комета"?

Валик: Нет, это "Поток". Текст для нее переписывался раз пять, наверное. Даже если почитать о концепции альбома, там говорится, что изначально она готовилась, как другая песня - вокальные партии были другими, и вообще. Чуть ли не за несколько недель до выхода альбома было такое настроение, чтобы выпустить её инструменталом, или вообще не выпускать, но всё-таки в конце она обрела тот вид, который должна была. И хотя это трек, скорей всего, вызовет самое большое количество хейта, потому что самый несвойственный нам, но этот трек реально крутой, и вы ещё его прочувствуете.

- Какой у каждого из вас любимый трек с альбома?

Валик: "Крошка-комета", и  "Снимок" тоже чудесный трек.

Артем: Мне "Звон солнца" нравится, там есть бластбиты.

Юра: Да, мне тоже.

Федя: Разрываюсь между "Потоком" и "Звоном солнца". Еще со времен записи – "Звон солнца" самый любимый трек.

Леша: Мне «Мистицизм» и "Снимок".

Валик: "Ар брют", еще, очевидно – он всем нравится.

Леша: На самом деле есть песни, тексты для которых появлялись в процессе накопления. На репетициях Валик пробовал что-то кричать, петь, но у песни не было лица – просто музыка с какими-то ритмическими вокальными рисунками, но, в процессе записи, когда стали появляться действительно интересные слова, интересная лирика – песни, которые мне нравились меньше, стали нравиться больше. Здесь очень важна лирика во всём альбоме, поэтому мы опубликовали заранее подробное описание для того, чтобы человек понимал что он слушает.

Валик: Я бы ещё хотел сказать насчёт любимой песни. Знаешь, есть опросник Пруста, и он назван так потому, что Пруст очень оригинально отвечал на вопросы. Когда его спросили "Какой твой любимый цвет?", он ответил: "Цвет прекрасен не сам по себе, а в сочетании с другими цветами". Так можно сказать и о наших песнях. Я бы не рекомендовал эти песни слушать отдельно, поэтому я бы не стал выбирать любимую – они все, в сочетании, дают нужный эффект.

- Кстати, о лирике. Валик, сложно ли петь о личных переживаниях? Или ты их отпускаешь таким образом?

Валик: Скорее второй вариант. Это как самотерапия: ты выплескиваешь все эти негативные эмоции и впечатления, которые у тебя случались в жизни. Если ты их не описываешь, никак не выпускаешь их из себя – они сидят внутри тебя и грызут. Когда ты описал, утрировал, гипертрофировал, где-то добавил какие-то метафоры, элемент сказочности – чувства остаются, но в голове они тебя уже больше не терзают, а становятся твоим творчеством. Переходят границу между реальностью и вымыслом, после того, как ты их описал – превращаются во что-то абстрактное.

- Альбом был создан полностью вашими усилиями. Что насчет физических носителей? Будете издавать сами или все-таки с помощью лейбла?

Валик: Наши друзья из Dog Knights и других лейблов интересуются нашими планами. Изначально думали выпускать только своими силами, но если должного резонанса на первых стадиях не добьёмся, то, скорей всего, просто попросим помочь какой-то лейбл, чтобы он разделил с нами этот вклад, ибо издание винилов довольно дорогостоящее дело.

- Слушали ли ваши родные альбом и что сказали?

Артем: Ещё не слушали.

Федя: Мои слушали. Мама – человек, который поддерживает и спокойно воспринимает моё творчество. Она радуется, по-матерински, что "мой сыночка запел", и всё такое. На самом деле она воспитала меня в плане музыки. В рокешные 80-90-е она была той, которая каталась в Питер, чтобы повидаться с Башлачевым, например, и виделась с ним. Читала много литературы, и мне досталась эта литература потом. Понятно, что она не может это слушать спокойно: включить какой-нибудь "Звон солнца" и кайфовать, но она включает и говорит: "Вы, ребята, молодцы". Конечно, она не может понять движухи, но это легко объясняет, мол "ну да, я уже в возрасте, я из этого вышла, но вы молодцы".

Юра: А моя мама кайфанула от "Звона солнца". Сказала, что слёзы наворачиваются. Она сама такое не станет слушать, но, узнав, что это музыка, в создании которой я участвовал, она села, прослушала от начала до конца, и ей всё понравилось.

Леша: Мои родные лишь в общих чертах представляют в чем заключается суть моей работы и чем я занимаюсь, но при этом они меня всегда поддерживают. Комментарии, которые я от них услышал – это то, что, альбом звучит профессионально. Это не касается только звука, а, сам материал воспринимается, как качественный продукт, созданный с пониманием того, что ты делаешь.

Валик: Всем моим друзьям понравилось. Родителям не ставил – им не интересно. Близкие, друзья (даже те, которые такую музыку не слушают) все заценили. Это очень важный факт. На этапе, когда у меня были ещё сырые демки, на каких-то тусовках, где собираются люди, которые, в основном, никак не парятся о своем плейлисте, а качают всё, что популярно – слышали эти песни, и им они понравились. Это большой шаг вперёд. Даже моему брату, который вообще такую музыку не воспринимает (на все наши прошлые релизы он, из вежливости, кривил улыбку и говорил "молодец, брат") теперь искренне понравилось. Он попросил, чтобы я залил ему его на телефон и говорит, что ходит слушает теперь.

- Чем ещё увлекаетесь, помимо музыки?

Артем: Я выращиваю авокадо, серьёзно.

Валик: На самом деле, ни для кого не секрет, что я занимаюсь живописью – это мой основной род деятельности. Искусство во всех его проявлениях. Я когда-то понял, что это единственное, что мне интересно и имеет смысл.

Юра: Пожалуй, ничем. Просмотр фильмов и чтение книг не в счёт - тем более, что на это, в связи с растущей плотностью музыкальной деятельности, у меня остаётся всё меньше времени. Помимо основной деятельности в Yotsuya Kaidan, я работаю в студийном режиме с разными замечательными и очень талантливыми музыкантами из Европы и СНГ, и до конца года анонсирую несколько новых, шикарных проектов.

Федя: Примерно то же самое. Помимо музыки занимаюсь всякой собирательской фигней: комиксы люблю собирать. Вот Валик тоже. Винилы, книги люблю читать, фильмы смотрю постоянно.

Валик: Кстати, если ещё интересно, по поводу названия альбома. Я случайно придумал название этой песни, а потом мы долго думали над названием альбома – у нас была целая куча вариантов. Сама простота названия и сложность содержания, наполненная множеством тонких элементов и деталей – мы хотели чтобы "Крошка" стало именем нарицательным. Чтобы люди говорили "Послушал Крошку" или "Ваша Крошка классная".

Леша: Феноменом таким.

Валик: Гламурная обложка в стиле старых журналов: Лос-Анджелес, солнце, девушка красивая. Как сказал Юра в начале интервью: металл – это фэшн.

- Песня, которая крутилась в голове в последнее время.

Валик: У меня есть подружка в Москве – Лиза Громова. Она скоро выпустит альбом, и вот там есть песня, которая называется "Перегрызут". Вот она у меня крутилась все утро в голове, такая хитовая. Альбом просто взорвёт. Она еще пела в группе "Озера", если знаете.

Федя: После нашего альбома наступила апатия, по личным причинам, и эта апатия хорошо отражается в околопопсовой, индиэлектронной музыке. В последнее время крутится дебютный альбом Sylvan Esso, особенно треки "Could I Be" и "Hey Mami". Хоть и попсово, но возможно кому-то понравится, развивайте кругозор.

Артем: Я болел, ничего не слушал.

Юра: В последнее время подсел на группу Magna Carta Cartel - это группа бывшего гитариста Ghost. У этого проекта расслабляющая музыка, которая заходит как нельзя кстати, после всех этих месяцев в студии – перегруженных гитар, шума барабанов. Включаешь и просто чилишь под неё, это клёво.

Леша: У меня постоянно крутятся треки, над которыми приходилось работать. Мне нравится качественная попса, на самом деле, особенно западная. Сегодня у меня в голове играл трек Dua Lipa, не помню как называется.

- Раньше Валик говорил, что песни сочинялись таким образом: Артём (гитарист) приходил и приносил наброски, которые потом дополнялись каждым участником группы. Изменился ли такой подход, в связи со сменой участников?

Валик: Да, изменился. Теперь Артём приносит риффы (все основные мелодии), но ритм-секция иногда меняется, некоторые его риффы я иногда нелепо напеваю, чтобы показать, как они ритмически могут быть составлены. Юра стал существенно вмешиваться в ритмическую секцию, дополнять, предлагать. У Юры природное чувство ритма, которое задает правильную динамику треку.

- Помните первую пластинку или кассету, которая привила вам интерес к музыке?

Юра: У моего папы была коллекция винила – он слушал много прогрессив-рока и арт-рока и, помню, в глубоком детстве (мне было около двух лет) мне очень въелся в память альбом Peter Gabriel – So (1986).

Валик: У меня тоже есть воспоминание: есть такая группа Dire Straits. Мой папа тоже коллекционировал винил, у него была огромная коллекция, и мне почему-то больше всех нравились они, которых, я, когда еще толком не умел разговаривать, называл "Дахунон" почему-то, не знаю почему. Я говорил: "поставь Дахунон" и он ставил Dire Straits. Один раз они с мамой решили проверить: мне просто нравится обложка или действительно нравится музыка. Они взяли две пластинки – спрятали одну за другой, достали пластинку и сделали вид, что достали Dire Straits. Поставили, и я сказал: "Это не та пластиночка" и тогда они поняли, что мне действительно нравится музыка.

Артем: Помню, где-то в пятом классе у меня появился кассетный плеер и первой кассетой была The Offspring. Так что я панк-рокер.

Федя: Первое, что я полюбил, это, наверное, дебютный альбом The Doors, одноименный. Моя мама была больше по русскоязычной культуре – этого было много и почему-то не заходило. У меня до сих пор есть эта кассета, при чем привезенная из Америки – мама была той еще фанаткой в этом плане. А первая любимая группа, которая остается со мной и по сей день – это Rise Against.

- Первая запись, которую вы купили?

Юра: Я купил себе дебютник Оззи Осборна "Blizzard Of Ozz" и был счастлив. Мне было 14 лет.

Федя: Первой кассетой, которую я себе купил, был ЕР Limp Bizkit- The Unquestionable Truth (Part 1) (2005). Для меня это самое крутое, что они делали, до сих пор.

Леша: В 5 или 6 классе я понял, что мне нравится музыка, но я в ней не разбирался. Пришел в музыкальный магазин к чуваку и говорю: "Можешь мне записать на кассету все самые модные треки, которые сейчас есть?". Он мне записал, я послушал, понял что мне нравится, а что нет, и стал исследовать стили дальше. На самом деле электронная музыка меня больше интересовала. Я экспериментировал, пробовал, но гитарная музыка тоже всегда нравилась. В итоге я пришел к выводу, что в любом жанре есть классные представители, поэтому вся музыка по-своему уникальна, и привязываться к одному какому-то стилю – не совсем правильно, что-то интересное можно найти везде. А первая кассета из рок музыки – какой-то сборник Nirvana. После этого началось уже всё остальное.

- Как относитесь к безумию фанатов на ваших концертах?

Валик: К угару на концертах относимся ах*енно. Чем больше люди выплескивают эмоций – тем лучше для нас.

Федя: Но есть условные нормы. Бывает угар неадекватный.

Артем: Скажу как Ян Маккей: "Можете танцевать, можете получать удовольствие, но не нужно никаких вертух, слемов, прыжков мне на голову и танцев по моим педалям".

Валик: Если у вас есть мозги – вы всегда будете аккуратны. Для меня урок на всю жизнь был, когда я (еще будучи подростком) и в слеме сломал девочке руку, на концерте. Мы тогда как раз хотели сколотить первую группу и назваться Bone Crashers, потому что мы были антифашистами и я сломал девочке руку. Это стало ценным уроком на будущее, чтобы никогда так не угорать и поправлять тех, кто увлёкся. 

- Чего посоветуете не бояться начинающим музыкантам?

Валик: Голой груди под сценой (ред. общий смех). Это хороший знак.

Юра: Не бояться социального давления, не впитывать стереотипы о несерьёзности занятий музыкой, которые навязывают.

- Когда плакали в последний раз?

Валик: Когда читали комментарии скримо*бов под нашим альбомом. От смеха.

Леша: И говоря о критике от сторонников DIY-cцены, от наших старых фанатов, которым нелегко далась такая существенная перемена в звучании группы. Меня очень напрягают разговоры о том, что модные тенденции в музыке это плохо, что все модное — это коммерция и бездушно работающая машина по зарабатыванию денег, что надо протестовать новому, а вот diy и панк-рок это настоящая музыка... и обшарпанные подвалы, где проходят такие концерты — это тема...

На мой взгляд, это очень ограничивает развитие человека. Во всем должен быть баланс и гармония. Человек, который ведет здоровый образ жизни, может пойти в клуб, круто провести там время, и при этом, не выпив ни грамма спиртного, не выкурив ни одной сигареты, пойти утром на пробежку. Одно другому не мешает. Каждый человек свободен в своих действиях, и быть сегодня эмо в рваных кедах, а завтра интеллигентом в пиджаке — это нормально. И осуждать кого-то за то, что человек, или в данном случае группа, изменила своему стилю — это, на мой взгляд, ошибочные предубеждения людей с узким кругозором.

После того, как мы выложили альбом, я стал чувствовать какой-то дискомфорт. Какое-то время не мог понять, в чем дело. А дело в том, что пока альбом был в студии, он был свободным, а после релиза его словно на цепь посадили... Собралась комиссия, и стала решать — что это такое — эмо или не эмо? То группа сделала или не то? Имеет ли она на это право или не имеет? И у меня какое-то странное ощущение, что альбом сейчас не на своем месте. Словно бабочка в банке. Ему как будто не дают взлететь за счет тегов и каких-то предубеждений.

Но на самом-то деле любой может слушать нашу музыку — она делалась для всех людей с открытым сердцем, а не с целью "коммерческой наживы, ради которой мы отошли от стиля, в котором играли раньше". В этот альбом закладывалось настроение одиноких романтиков, которые знают толк в тачках и хорошей выпивке, несмотря на то что высмеивают падких на это... Это тонкая грань, которую способен понять человек с развитым сознанием и богатым внутренним миром. И меня радует, что именно таких людей среди наших подписчиков, заценивших альбом — подавляющее большинство. И их число продолжает расти. Спасибо вам, друзья.

- О чем мечтаете в рамках Yotsuya Kaidan?

Валик: Я бы хотел попробовать записать альбом в Штатах, на студии Atomic Garden. Также в планах реализация мечты о турах по всему миру. Хочется встречать новых людей по всему земному шару, делиться с ними творчеством. Но прежде всего нам бы хотелось делать искреннюю клёвую музыку, остальное совершенно не имеет значения.

- Спасибо за интервью!

Фото: Романа Шевченко